«Арцахгаз» вчера, сегодня и завтра
До 1961 года газа в Карабахе не было. Вместо газа люди применяли дрова и керосин. Пользовались домашним очагом, керогазами и керосинками. Было очень неудобно, но выбирать не приходилось. Те, кто по случаю гостил у родственников в Баку, возвращались домой и глубоко вздыхали: что за чудо этот голубой огонь. Но в 1961 году в Карабахе, точнее, в его столице Степанакерте газ появился. Сжиженный, или — на языке горожан — баллонный. Время от времени у того или иного дома появлялась машина, груженная красного цвета баллонами. Рабочий в спецовке выкатывал пустой баллон, заменял его новым, и машина продолжала свой путь по всем домам и квартирам, подавшим заявки на замену газовых баллонов.
Такая жизнь продолжалась до второй половины 70-х. После чего началась более совершенная газификация тогдашней области. К Степанакерту стали прокладывать газопровод. Столица НКАО получила природный газ. Люди радовались. А коммунистическая партхозноменклатура аплодировала по праздничным дням докладам бакинских руководителей, которым была поручена «забота о простых тружениках в братской семье народов». Невдомек было этим самым простым труженикам, что дело вовсе не в докладах и аплодисментах по поводу «воплощения в жизнь ленинского интернационализма». А совсем наоборот. В данном случае в том, что Нахиджеванская республика давно нуждалась в природном газе. Однако, покуда в Нахиджеване проживало достаточно много армян, о газификации не могло быть и речи. Вначале их оттуда нужно было выжить. Что и было сделано не мытьем, так катаньем. А без армян Нахиджеван можно было и газифицировать.
Но путь газопровода туда лежал через Армению — Горисский и Ехегнадзорский районы. Обойти их было никак нельзя. Разумеется, географически. И, разумеется, в рамках советской системы. Скрепя сердце, пришлось азербайджанскому руководству признать лозунг «братской дружбы». Так Степанакерт получил газ. А вместе с ним по прочерченному маршруту трубопровода и близлежащий к северо-востоку от него поселок Аскеран и примыкающая к поселку деревушка Норагюх. Конечно же, газ получил и Шуши, населенный в то время преимущественно азербайджанцами.
Когда началось Карабахское движение, газ в Степанакерт поступать не перестал. Не только Нахиджеван, но и Шуши были веской причиной подачи газа. Тем более Шуши воюющий. Вернее, обстреливающий Степанакерт. Мол, черт с ними, армянами, скоро ведь их вообще не будет: сбегут или погибнут. Армения уже была без газа. В Нахиджеване закрыли вентиль. А Степанакерт и Горис пока им пользовались. Хотя и понимали, что и это не вечно. Что проблемы с газом начнутся с освобождением Шуши, не освобождать который было нельзя. Во всех смыслах — военных и политических. Так оно и случилось.
Шуши был освобожден, газ перестал поступать в Степанакерт. Нахиджеван для Баку перестал служить фактором — на кону были другие, более важные в стратегическом плане задачи. Да и не привыкать ведь: перемирие 94 года газоснабжения, естественно, не коснулось. До 97 года Степанакерт оставался без газоснабжения. Но в 97 году прекратились и взрывы на газопроводе, проложенном из России. Ответственность за взрывы — тема другая, но факт остается фактом: взрывов больше не было. Можно было приступать к простой схеме, зародившейся еще во время войны: подключить поступающий из России в Армению газ к существующей ветке, проложенной в свое время из Азербайджана. Своеобразная «контрибуция» за нанесенный Азербайджаном ущерб. Хотя и мизерная. Так и сделали, и газовое хозяйство Карабаха заработало. Надо было приступать к его расширению.
Сегодня газификацией Карабаха занимается организация «Арцахгаз», созданная на существующей ранее базе газовой конторы. Возглавляет ее опытный хозяйственник Максим Михайлович Мирзоян. В конце 90-х он был избран главой городской мэрии — горисполкома по-тогдашнему. Один из активистов Карабахского движения. Но главное — профессионал в своем деле. То есть в деле, где надо мыслить государственными категориями. Подобное мышление привело к тому, что сегодня Нагорно-Карабахская Республика газифицирована так, как не газифицирована ни одна административно-территориальная единица на всем постсоветском пространстве. То есть хорошо газифицирована, как и надо газифицирована. Это не бравада в устах командира газоснабжения. Это цифры и факты. Так, пять лет назад НКР была газифицирована всего на 20%. Счастливыми пользователями газа были жители Шушинского района, тот же поселок Аскеран и та же деревушка Норагюх, сама столица республики да райцентр Мартуни. За неполные пять лет процент газификации достиг достаточно высокой планки — 70–75. Газифицировано более 70 населенных пунктов против 9 в 2003 году. В текущем году планируется завершить работы в Гадрутском и Мартакертском районах — в них процент газифицированности достигнет 85 процентов. Почему же не все 100?
Максим Мирзоян разъясняет. Если раньше (имеется в виду непосредственно после войны) газифицировалась республика спонтанно, как попало да как хотелось кому-то от местной власти, то сегодня действует апробированный наукой принцип экономически рационального подхода. В основу его заложен экономический прагматизм. В конце концов, газификация населенных пунктов — программа социальная. Значит, и подходить к ней надо с позиций удовлетворения социальных потребностей. Есть еще в Карабахе пара-тройка населенных пунктов, которые ни деревней не назовешь, ни хутором, ни как-то еще. Газифицировать их — попусту тратить казенные деньги. Проблема тут другого рода, опять же социальная, однако к газификации не относящаяся. Другое дело — деревни, оставшиеся на территориях республики, оккупированных Азербайджаном. Газификация их сегодня невозможна. Отсюда и недобор процентов. Будет ли он преодолен, покажет время. А пока время работает на программу-минимум. Завершение ее намечено в следующем году, когда практически вся республика в существующих де-факто границах будет полностью газифицирована. А как же программа-максимум? И что это такое — программа-максимум? Максим Мирзоян вновь апеллирует к цифрам. Население НКР — это 4 процента от населения Армении. Между тем в Армении потребление газа в 4 раза больше. Соотношение получается один к четырем. Мало. Соотношение это при ежегодном росте в 20–25 процентов, конечно же, увеличивается, однако имеет предел вполне закономерный. В том смысле, что возникает вопрос: а что же газифицировать дальше? Если больше нечего, так чего же копья ломать? Оказывается, есть отчего ломать копья. Газификация — категория не только социальная, но и экономическая. Иными словами, нужна энергетическая база и для иных потребителей, без которых невозможно развитие экономики края. Прежде всего это относится к промышленности, которой по большому счету еще нет. А надо, чтобы была. Отсюда и программа-максимум. Чтобы ее осуществить, нужны комплексные меры. Но и локальные тоже. Уже сегодня «Арцахгазу» необходимо техническое перевооружение, переход на новейшие технологии. Задача узкоспециальная и не из легких. Нужны субсидии, которых нет, несмотря на прибыльность предприятия. Ведь расширенное воспроизводство требует времени. Либо ускорению процесса перевода на современные технологии помогут инвестиции извне. Но их тоже пока нет. Будут или нет — другой вопрос. Главное сегодня — не останавливаться.
В «Арцахгазе» и не останавливаются. Отрезок Члдран — Мартакерт газифицирован по новейшей технологии. Эффект налицо: эксплуатация увеличилась от трех до четырех раз, стала более дешевой в смысле потерь и более надежной в смысле безопасности. Ничего не пропадает бесследно. И энтузиазм — тоже.
Источник: газета «Голос Армении»